Грибники широко разбрелись по тайге, время от времени окликая друг друга, чтобы не потеряться. Солнце поднялось уже высоко, корзины и рюкзаки быстро наполнялись. Выходной день явно не прошел напрасно.

-Мужики, хорош! - прокричал один из приятелей. - Давайте уже передохнем слегка. Долго никого упрашивать не пришлось, и вскоре все четверо собрались на полянке, выкладывая из рюкзаков нехитрую снедь и, конечно, фляжки с “массандрой”. Выпили, закусили, после чего начались обычные разговоры: анекдоты, женщины, служба, политика... Пели птицы, где-то поблизости журчала речка. Красота! Каждый успел выпить почти по полфляжки, но никто не опьянел, разве что голоса зазвучали чуть громче. Собирать дальше грибы или возвращаться домой никому не хотелось: время еще даже не обеденное, белых, подосиновиков, лисичек и подберезовиков набрали уже предостаточно. Куда спешить? Разговор лился подобно журчавшей за деревьями речке, периодически прерываясь на взрыв хохота после очередного анекдота.

Один из приятелей поднялся из-за импровизированного стола и отправился к ближайшему дереву по мелкому прозаическому делу.

-Мужики, тут какая-то пилотка валяется! - объявил он. - Вот куда наши бойцы в самоволку бегают!

Трое, оставшиеся за “столом”, с удивлением смотрели, как их товарищ вдруг согнулся у дерева в приступе жестокой рвоты. Придя в себя, он молча показал пальцем вверх. Все, как по команде, подняли головы и с трудом удержались от того, чтобы не последовать примеру Сергея.

-Мужики, что делать-то будем?

-Что, что! Снимать его нужно, не оставишь же здесь, вдруг потом не найдем или звери доберутся.

Сергей, словно устыдившись невольно допущенной слабости, одним махом допил содержимое своей фляжки, связал вместе два носовых платка, обмотал ими рот и нос и решительно полез на дерево. Дотянувшись до привязанной к толстому суку веревки, он быстро перерезал ее и аккуратно опустил на землю то, что когда-то было человеком.

Увидев останки вблизи, остальные грибники тоже не смогли удержаться от рвоты. Очевидно, солдат висел здесь много месяцев. Обмундирование и голубые погоны выцвели, тело превратилось в мумию, до сих пор издававшую запах тления. Коричневый череп с лохмотьями истлевшей плоти равнодушно взирал пустыми глазницами на четверку молодых мужчин.

-Скорее всего, это рядовой Попов из нашей эскадрильи, - тихо сказал Сергей. - Рост примерно тот же и волосы белые сохранились. Он в прошлом году исчез, меня только что эскадрильским дознавателем назначили и дали это расследование. Возбудили дело о дезертирстве, но так парня нигде и не нашли. И здесь, кстати, местность тоже прочесывали, и в милицию ориентировку дали. Родители его, помните, в полк приезжали, а толку!

Превозмогая отвращение, офицер потянулся к полуистлевшему мундиру и вытащил из нагрудного кармана военный билет, изрядно подпорченный дождями и снегом. Однако фамилию Попова разобрать было можно, а фотография и вовсе неплохо сохранилась. С нее улыбалось веселое, почти мальчишеское лицо, так мало походившее на лежавший на земле страшный оскаленный череп.

-Серега, и зачем же он повесился? - удивился один из приятелей. - Я помню, ему уже осенью на дембель пора было, сам “дед”, кто бы его, к примеру, избивал? Чудеса!

-Черт его знает, Коля! Чужая душа потемки. Дружки его говорили, сильно он был расстроенный в тот день, когда пропал. Но никому ничего не сказал. Ладно, еще разок замараю руки. Не мог он без записки вот так повеситься. Самоубийца всегда хочет, чтобы его хотя бы после смерти пожалели: вот, мол, вам, довели меня, кайтесь теперь!

Сергей тщательно обыскал труп, но записки никакой не нашел. Однако во внутреннем кармане обнаружилось письмо, которое в большой степени все объясняло. Круглые девичьи буквы на покрытой коричневыми пятнами разложения плоти бумаге издавали запах смерти: “Меня после приезда не ищи, ко мне домой не приходи. Ты упрекаешь, что нет от меня писем. А что писать? Я думала, ты сам догадаешься. Все это было у нас с тобой детское, я уже все забыла. Ты еще мальчик, у тебя все впереди. А я встретила настоящего зрелого мужчину. Скоро мы подаем заявление в загс, так что будь умничкой. Как-нибудь переживешь. Извини, если что не так”.

-Ну надо же быть таким идиотом! - выругался Коля. - Из-за какой-то шалавы повесился! Да мало ли этого добра! Эх, Попов, Попов, дуралей ты покойный!

Сергей с грустью долго смотрел на бренные останки.

-Ладно тебе, Коля! - тяжело вздохнул он. - О мертвых хорошо или ничего. Кто знает, что у него на душе творилось! Может, любил без памяти ту сучку, как мы и вообразить себе не можем. Глупую смерть себе, конечно, парень выбрал. Давайте, помянем солдата.

Допили все, что оставалось во фляжках, пометили дерево зарубками и выставили вокруг несколько флажков из тряпок - на случай, если следователь захочет осмотреть место гибели. Затем привязали тело к двум толстым сучьям и парами по очереди понесли на плечах. Двум остальным приходилось в это время нести грибы.

Собрание партийного актива дивизии усиленно боролось со сном под монотонное бормотание докладчика - генерала из штаба округа, который почти целый час пропагандировал избитые истины, периодически подкрепляя их конкретными примерами. Впрочем, внимание аудитории они практически не привлекали. На задних рядах некоторые довольно откровенно дремали, прикрыв глаза. Кое-где украдкой читали книги и газеты. Хуже всего было в первой половине зала, находившейся под пристальным оком президиума. Наконец, к всеобщей радости доклад закончился и начались прения.

К трибуне вышел начальник политотдела дивизии, в пух и прах скороговоркой изругавший все части за низкое состояние дисциплины. Крепко досталось и Котелковскому авиационному полку:

-Почти год как у них солдат сбежал - разыскать своевременно так и не смогли. Ладно, нашлись среди офицеров грибники, вместе с белыми и подосиновиками труп принесли. Будто раньше нельзя было это место в тайге прочесать! Куда партийная и комсомольская организации смотрели - непонятно. У солдата несчастная любовь, девушка у него замуж вышла, так он не придумал ничего лучшего, как сбежать из казармы и повеситься на дереве. И никто не обратил внимания, что военнослужащий не в своей тарелке, не помог ему советом. А все потому, что наплевать. Были мы в Котелкове с проверкой. Обнаружили там сразу трех дважды разведенных прапорщиков. До сих пор не были уволены из армии за низкий моральный облик! Теперь документы на увольнение поданы, но почему об этом должен был заботиться политотдел дивизии? Нет должного внимания правильному строительству семейных взаимоотношений, отсюда бардак. Вот, к примеру, в Помилуевском полку наихудшее состояние дел с воинской дисциплиной. А все потому, что командир части не являет собой положительный пример морального облика коммуниста. Бросил жену с двумя детьми, женился на молодой бабе. Ему сорок три года, ей двадцать два. И какая там у них может быть любовь? Только ночная! Про наш местный Антрацитовский полк я и вовсе молчу. Все, наверное, слышали, что тут произошло три месяца назад. Полеты по метеоусловиям не состоялись, техник самолета вернулся домой, прихватил с собой приятеля, хотели обмыть отбой полетов. Вместо этого находит у жены в постели солдата - как в анекдоте. Недолго думая взяли его вдвоем и выбросили в окно с пятого этажа - солдат в лепешку. Неделю назад трибунал заседал. Какое-то непонятное решение: мужа почти оправдали, условно срок дали, дескать, действовал на почве ревности в состоянии аффекта. А вот друг его получил целых пять лет. Черт знает что! Стыдно, товарищи офицеры и коммунисты! Так у нас с вами перестройка не пойдет.

В перерыве многие активно обсуждали услышанное. Доклад генерала мало кого взволновал, а вот темпераментное выступление начальника политотдела всех позабавило. Кто-то на активе читал “Похождения бравого солдата Швейка” и теперь со смехом демонстрировал всем желающим выдержку из послесловия к первой части романа Гашека: “Такие типы на людях страшно негодуют, но с огромным удовольствием ходят по общественным уборным и читают непристойные надписи на стенах”.

Естественно, что и два трагических случая с солдатами заинтересовали почти всех. К Сергею Телегину, Николаю Кокошкину и Юрию Беспятову из Котелковского полка постоянно подходили с расспросами о повесившемся в тайге солдате, которого именно они нашли недели две назад. Приятели быстро устали от пересказа этой истории и отделывались односложными ответами, после чего поспешили в буфет. За столиком с ними оказался немного знакомый старший лейтенант Симбирцев из местного полка: в прошлом году самолеты из Антрацитовки все лето провели на Котелковском аэродроме из-за ремонта полосы. Тот хорошо знал обоих офицеров, выбросивших в окно солдата.

-А что баба его? - с большим интересом спросил Сергей.

-К мамаше сразу смылась, на Запад. А Володька остыл немного, взял отпуск, съездил за ней, помирились, привез обратно. Вроде, нормально живут, только пить он здорово начал. Дело понятное - убийство все-таки совершил, хоть и нечаянно.

-Скажи ему, чтобы дурью не маялся! - вступил в разговор Юрий. - Мало что ли в гарнизоне свободных баб! К одной сходил, к другой - и вылетела бы вся блажь из головы. Эх, черт, только разговорились, уже время в зал возвращаться.

Весело стучали колеса поезда. Скучный актив остался позади и мгновенно забылся, офицеры возвращались домой. На столике в купе красовалась бутылка из-под лимонада, куда для конспирации налили массандру: после недавнего антиалкогольного указа можно было ожидать всяких неожиданностей, так что любая предосторожность отнюдь не была излишней.

-Вспомни, как курсантами в книге для фляжки вырезали место, - усмехнулся Сергей. - В ресторане сидишь - будто бы с книгой. А все потихоньку косеют.

Затем разговор быстро переключился на женщин. Здесь сто очков любому офицеру в полку мог дать любвеобильный Беспятов, который начал очередной рассказ о своих бесчисленных похождениях.

-Ну, ты, Серега, здорово меня в прошлом году заложил, - припомнил он вначале. - Ты, конечно, не знал. Приспичило же тебе вечером ко мне за тем конспектом по марксистско-ленинской придти!

-Ну откуда же я знал! Спрашиваю у Лариски твоей: “Юра дома?”. “Нет, он сегодня в наряде”. “В каком наряде? Только что в тягаче вместе ехали!”. Она только рот открыла.

-У меня же это через день: то “наряд”, то “ответственным” в казарму иду. А зимой и вовсе могу на несколько дней из дома исчезнуть. Говорю, что стекло лобовое на самолете лопнуло, меняем, герметик греем тепловой машиной, дежурим сутками.

-Ты, наверное, уже во всем полку лобовые стекла заменил! - ехидно сказал Николай, и все громко расхохотались. - Что бы ты на гражданке делал! Какие сказки жене рассказывал?

-Да уж придумал бы чего-нибудь! Уметь надо. А то служил тут у нас Ванька Тимченко, два года назад по замене уехал, даже в верном деле облажался. Дали ему в санчасти обычное освобождение на три дня, а самого туда не положили. Он жене сказал, что в командировку едет, собрался, а сам в соседний дом к одной бабе. Она, кстати, до сих пор там живет, я тоже иногда наведываюсь. На другой день вечером послала она его мусор выкинуть, пока темно, а он задумался и вернулся как был - в спортивном костюме, с ведром - в свою родную квартиру. Что тут было! Жена его мигом разобралась в ситуации, ведро то мусорное на голову парню надела и давай скалкой стучать. Потом к той бабе побежала, за волосы ее схватила, фингал под глазом поставила - умора! Та даже в суд подала, штраф потом присудили. Видишь, Серега, как люди весело живут! А ты на своей Леночке зациклился, вокруг глянуть не хочешь, какая повсюду женская красота цветет. Конечно, всех женщин не перее..шь, но стремиться к этому надо.

-Тут один достремился, - вновь вступил в разговор Николай. - Прошлогодний подполковник из Помилуевска рассказывал, как хотел по дешевке машину купить - где-то на прежнем месте службы. У них там заместитель командира полка был - вроде тебя донжуан. Один раз даже его мент подстрелил около своей квартиры, в ногу ранил. Тот оправдывался, что кого-то просто подвозил, жену мента он и знать не знает. Шумное было дело, ничего не доказали, мент от того подпола втихаря откупился, лечение в госпитале оплатил. Тот все равно не успокоился. Поехал в отпуск - один, без семьи. Вроде бы к своим родителям. Отпуск закончился, а его нет. Жена дает телеграмму - а он и не приезжал. Кинулась в гараж, машину посмотреть. А он там, в машине, уже полтора месяца. Наш-то солдат за год хоть подсохнуть успел, а тут самый разгар. И рядом второй труп. В лаборатории только окружной опознали, девица какая-то местная. От подружки ее узнали, что собирались они тайком на юга махнуть. Видно, с утра ехать хотели, а ночью в гараже замерзли, включили двигатель и задохнулись. Как только машину не мыли, обшивку всю вдова поменяла, кресла - все равно трупный запах. Даже в металл въелся. Так баба те “Жигули” продать и не смогла. Наверное, до сих пор в гараже гниют.

Дверь распахнулась, и в купе без стука вошла разбитная молодая девица.

-Мальчики, закурить не найдется?

Все трое полезли по карманам, но Юра, сразу встрепенувшийся при виде девушки, оказался проворнее всех. Глаза его загорелись, лицо засияло, даже усы будто бы приподнялись торчком. Подавая неожиданной гостье сигарету, он разразился потоком слащавых комплиментов и в конце концов предложил:

-Может, не побрезгуете, выпьете с нами?

Девушка сразу оживилась, забыла про сигарету и подсела к столику. Она лихо выпила несколько стопок, а Юра тут же откупорил для нее коробку конфет, первоначально предназначавшуюся жене. Николай тоже пытался произвести впечатление на даму, но он не мог составить конкуренции такому опытному ловеласу как его приятель. Сергей угрюмо отвернулся к окну и почти не участвовал в завязавшейся веселой беседе. Гостья громко хохотала над каждой шуткой, а затем все-таки ушла курить в тамбур. Юра отправился с ней, незаметно показав кулак Николаю, и тот остался в купе.

Сергей достал карты, и приятели принялись вдвоем резаться в “дурака”, не забывая время от времени прикладываться к бутылке. Действие спиртного становилось все заметнее, и оба даже начали распевать вполголоса.

-Куда-то Юрка с бабой у нас запропал, - с завистью заметил Николай. - Уже больше получаса их нету. Может, в вагон-ресторан ее потащил? Умеет парень с ними обращаться! Не то что мы.

-Да хоть в тепловоз, нам-то что! - равнодушно отозвался Сергей. - Надо пойти отлить.

В туалет он попасть не смог: было занято. Подождав минут десять, он понял, что уже не может терпеть, чертыхнулся и отправился в тамбур. Оказалось, что дверь в вагон не заперта, и офицер открыл ее. Тамбур наполнился громким стуком колес и ночным воздухом, пахнущим хвоей и дымом, так что никто не мог услышать во весь голос высказанную захмелевшим Сергеем “народную” мудрость: “Лучше нет красоты, чем поссать с высоты!”.

-Ты зачем дверь открыл? - услышал он вдруг голос проводника, мужика лет сорока. - Туалета что ли нет? Ладно, а ну-ка покажи, что у тебя там!

Проводник подошел к Сергею и низко наклонился.

-Ты что, мужик, сдурел? - опешил офицер, мгновенно застегнув брюки. - Поссать спокойно не даешь! Иди лучше опохмелись, придурок!

Проходя мимо туалета, Сергей еще раз дернул за ручку: по-прежнему было заперто. Ему показалось, что внутри кто-то тихо хихикнул. Когда он вернулся в купе, массандры в бутылке уже не оставалось, Николай вовсю храпел, а Юрия все еще не было. Пожав плечами, Сергей наполнил бутылку из канистры, выпил еще сто грамм и растянулся на нижней полке.

Приятель появился только через полчаса.

-В кабак что ли ее таскал? - лениво поинтересовался Сергей.

-Много чести для такой прошмандовки. В тамбуре покурили, позажимались немного, пошли в туалет, там ее и отработал. Классная телка! Но потом хотела засос на шее поставить, пришлось ей в ухо дать. Аж заплакала от обиды. А, пошла она на х..!

-Так вот почему я в сортир попасть не мог!

-Так это ты ломился? - засмеялся Юрий. - Пузырь, надеюсь, не лопнул? Ладно, слушай хохму. Там мужик стоял, проводник, чудной какой-то. Ему, если хочешь, можешь за щеку дать. Я уже дал.

-Ты что, смеешься? Скажи, что пошутил, а то я сблевну.

-Ладно, тогда считай, что пошутил.

Через пять минут храпели уже на три голоса.

Курилка взорвалась громовым хохотом от очередного анекдота. Сергей наконец-то смог вклиниться в разговор и тоже начал рассказывать:

-Офицер пишет письмо приятелю: “Приехал наш гусарский полк в город С. В первый день выпили все шампанское и ликеры, перетрахали всех куртизанок. На второй день вылакали все спиртное и перетрахали всех женщин подряд. На третий день выпили все, что горит, и перетрахали все, что шевелится. На четвертый день приехал поручик Ржевский, и вот тогда началось!!!”.

Когда хохот стих, свой анекдот рассказал Николай:

-Прямо про нашего Юрика Беспятова анекдоты! - заметил Сергей и пересказал приключения их троицы в поезде.

Несколько минут не смолкал смех. Казалось, что курилка вот-вот обрушится. Впрочем, сооружение, очевидно, рассчитывалось на многие сотни офицерских глоток, имело солидный запас прочности, так что в очередной раз устояло.

-А я этого проводника знаю, - вступил в разговор старший лейтенант Соколов, крепкий мужчина лет двадцати семи, кандидат в мастера спорта по вольной борьбе. - Как-то билетов не было, он меня подсадил в свое купе. Нормально сидели, выпивали, в карты резались. А потом он окосел и полез мне ширинку расстегивать. Я ему так врезал, что он до конечной станции так на полу и пролежал.

-Мужики, как раз анекдот! В троллейбусе: “Передайте, пожалуйста, на билет!”. “Извините, у меня руки заняты, вот рядом стоит грузин, он передаст”. Грузин поворачивается и начинает орать: “Кто передаст? Я передаст? Ты сам передаст и все вы передасты!”

-Мы когда в институте учились, тоже был прикол, - втиснулся в разговор лейтенант Кадкин, из “студентов”. - Сидели как-то у одного на квартире после экзамена. Все съели, выпили, денег больше нет. Одному пацану пришла в голову идея. Он знал, где всякая голубизна собирается. Говорит: “Пойдем туда, они желающим пятьдесят рублей дают. Кто-то будто бы согласится, отойдут в сторону. А тут мы. Гомику п...ы дадим, а деньги отберем”. Все уже пьяные, идея понравилась. Стали спички тянуть, кому идти. Как раз кто придумал, тот короткую и вытянул. Повел нас. Там и вправду всякие накрашенные, напомаженные. Мы спрятались, тот парень пошел. И где-то мы его спьяну потеряли. Искали, искали - нет нигде. Вернулись на хату. А он уже там, весь бледный, ухо распухшее. Оказывается, договорился он с мужиком здоровым, пошли в подворотню. Нас нет. Тот его хватает. Он бежать хотел, а гомик ему в ухо как врезал, искры из глаз посыпались. Сделал, что хотел, дал пятьдесят рублей и ушел. Но пока пропивали мы эти деньги, парень понемногу успокоился. Зато потом пить бросил. Говорит, как водку увижу, козла того сразу вспоминаю, тошнить начинает.

-Зато честно пятьдесят рублей заработал! - ухмыльнулся Николай. - Мужики, да ну их на х.., этих “передастов”! Давайте по-человечески, о бабах. Вот у нас был прикол позапрошлой зимой. Мы тогда в “шанхае” жили, в бараке трехкомнатном деревянном - пять холостяков и я, жену еще тогда не привез, она медучилище заканчивала дома. Постоянно половина не ночует, а то и больше. Один Серега-праведник по вечерам дома сидел: даже невесте не хотел изменять. Из-за этого в зале зимой не топили, там домашний “вытрезвитель” был, температура минус три. Счетчик черт знает когда сгорел, в домоуправлении просто дали график, сколько за свет платить по месяцам, поэтому “козлы” у нас сутками молотили, печки раз-другой в неделю топили, по выходным - некогда в будни. Достало это “офицерское троеборье”: вода, дрова, помои! Так вот, как-то пол-эскадрильи в первую смену летало, пол-эскадрильи во вторую. Я в первую “отбомбился”, в кабак еще вечером успел. Снял там бабу. Серега, дальше сам расскажи, у тебя смешнее получается.

-Прихожу ночью с полетов. В спальне нашей ни Кольки, ни Андрюхи. Дубариловка, зуб на зуб не попадает. Обоих “козлов” нет. Ладно, думаю, потом поищу. Прошел на кухню, грамм двести массандры ввалил для согрева - под “курятину” с “гидроколбасой”. Стал постель расправлять - подушки нет. Заглянул в другую спальню - там Мишка спит, Витьки с Петькой нет, тепло, все нормально, их “козлы” на месте. Пошел в зал - ни х.. себе! Ташкент! “Козлы” на всю катушку молотят. На диване, гляжу, Колька храпит. Подошел поближе - с ним баба какая-то, волосы рыжие кудрявые по постели разметались. Подушку мою он, видно, девке принес, но она уже на полу валялась (в смысле, подушка). Я ее подобрал и вышел, “козлы” им оставил. А тут Мишка проснулся, выходит и говорит: “Ты в зал не ходи, там Колька бабу привел”. Говорю: “Ты вовремя предупредил, спасибо”. Утром он ее тихонько выпроводил. Оказывается, и не слышал, что я заходил. Про бабу ту рассказывал, она до этого со многими трахалась, ко всем цеплялась, ее Липучкой прозвали.

-А что со студента возьмешь! - презрительно процедил Соколов. - Они же в армию когда приехали, баб в первый раз увидели. Раз конец помочил - и все, любовь до гроба. Пацаны! А потом местные бабы подкалывают: “Куда же это все б...и подевались? А за офицеров замуж повыходили!”.

-Так уж и за офицеров! - возмутился Сергей. - Местных тут баб полно - шлюхи шлюхами. Несколько месяцев назад одну судили, дали три года за тунеядство и бродяжничество, хоть и молодая совсем еще девка. А она, чтобы не скучно было, сказала на суде, что ее наши солдаты на КПП изнасиловали за полгода до этого. Назвала две фамилии: Жданов, который теперь сержант и в ансамбле солдатском поет, и Миллер (он уже уволился) с нашей эскадрильи. Я их в прокуратуру возил. Крутятся оба, как ужи под вилами. Жданов рассказывает, да, была мол такая девица. Выпили с ней на КПП, закусили, он к ней вроде бы полез, руку в трусы сунул, а у нее месячные. Сразу весь азарт пропал, ничего не сделали, прогнали ее. Следователь посмеялся и говорит: “Попались бы вы мне тогда, захотел бы и доказал, что вы ее изнасиловали. А теперь - получите по прокурорскому предупреждению и свободны, как китайский народ”. Контингент здесь бабский еще тот. Когда жену привез, она мне стала высказывать претензии, дескать, ей рассказали, что из нашего дома голые женщины выскакивали. А у нас отродясь такого безобразия не было, бабы никогда не ночевали (кроме той Липучки), мужики, кому надо, сами к ним ходили по принципу: не е.и, где живешь; не живи, где е..шь. А этот дебош в соседнем бараке происходил, где из ОБАТО холостяки жили. Я тогда и вовсе в наряде был, мужики потом рассказывали.

-Я как раз тогда с теми гавриками из ОБАТО выпивал, - подхватил Соколов. - Их там трое собралось: начальник клуба солдатского, замполит роты охраны и начбой. Вот он и привел двух телок местных. Напоили мы их и по очереди в спальню водили. Эх, классно дают, это отдельно рассказывать надо! До сих пор приятно вспомнить. А к полуночи ближе мужья тех баб все удовольствие испортили: пришли, стали в дверь стучать, замок сломали. На нас что-то дернулись, я одному так врезал, что вылетел в дверь обратно. Тогда сразу образумились, успокоились, от нас отстали, баб своих забрали - прямо так, голыми на улицу за волосы выволокли, пинков надавали, фингалов поставили, обматерили и домой погнали.

-Да все эти бабы стервы! - возмутился Яшкин, старший техник группы РЛО. - Мой начальник бывший Самохин в том году заменился в Насосную. Моя недавно от жены его письмо получила: б...ство сплошное. Пока мужики на полетах, по балконам в гарнизоне мамеды в одних трусах разгуливают. Эти ж урюки как светловолосую увидят, чуть в штаны не кончают.

-Слушаю я вас, мужики, слушаю, - задумчиво произнес высокий и здоровый техник самолета Зиновьев, - и думаю: какие же мы все, мужики, дураки. Сколько разговоров, сколько шума, какие страсти! И из-за чего? Из-за пятнадцати сантиметров вонючей кишки!

Вновь все потонуло в громовом хохоте, а Сергей решил сменить тему разговора:

-Кстати, о балконах! Пока был на партактиве, какая-то мразь джинсы стащила. Жена их постирала, на балконе на веревке повесила. Мы же на пятом этаже живем. Хотел их забрать - нету. Наволочки, всякие бабские штучки на месте, а джинсы сп...или. Новые же совсем были!

В этот момент прозвучала команда на построение, и все дружно поднялись.

Сергей медленно плелся домой. Год назад он привез в гарнизон жену, и тогда со службы мчался в свою квартиру, как на крыльях. Но теперь спешить совершенно не хотелось, и он сам толком не понимал, почему. Да и все эти бесконечные разговоры о женщинах на партактиве, в поезде и в курилке почему-то навевали тоску. А тут еще Яшкин догнал его после построения.

-Слушай, Серега, ты вот про джинсы сейчас в курилке рассказывал. Я сразу вспомнил, выходил на днях утром из квартиры (ты же знаешь, я тоже на пятом этаже живу, только в другом подъезде), а с крыши кто-то спускается по лестнице - босиком и в джинсах. Торс голый, лица не видно. Услышал, что я выхожу, обратно полез. Мне любопытно стало, поднялся по лестнице на крышу, осмотрелся - никого. Не стал уже искать, на построение торопился. Успел заметить татуировку на плече: “птица” наша авиационная. У бойцов многих такая татуировка, на зарядке обращал внимание. Так что по казарме надо пошарить, может, у солдата какого твои джинсы.

Теперь Сергей усиленно размышлял, что мог делать раздетый военнослужащий срочной службы на крыше утром, где в таком случае была его форма. Подняв голову, офицер увидел, что на крыше его дома и сейчас стоят три солдата и поднимают на веревке ведро с расплавленным битумом. “Вот оно что! - догадался Сергей. - Их послали крышу заливать, а он заодно решил с балкона джинсы стянуть. Ну, погоди! Узнаю у старшины, кого в тот день на наш дом отправляли, держитесь!”.

-Здравствуйте! - оторвал его от размышлений приятный девичий голос.

Оглянувшись, офицер увидел симпатичную девушку немногим старше двадцати с длинными русыми волосами и узнал медсестру из гарнизонного лазарета, хотя имени ее не помнил.

-Добрый вечер! - хмуро поздоровался он.

-Что-нибудь нового про того несчастного солдата не узнали? - поинтересовалась девушка.

-А что нового! Груз “двести” после опознания в лаборатории отправили в цинке на родину. Факт самоубийства доказан, мотив установлен. Милиция на его родине подтвердила, что была у него невеста, которая вышла замуж.

-Какой же он все-таки глупый! И стоило из-за какой-то вредины с жизнью кончать! Наоборот бы поблагодарил судьбу, что не успел жениться на ней, а то бы ходил потом рогатый. Как я тогда испугалась, когда вы тело принесли! Вроде, в медучилище когда училась, сколько раз в морге бывала, и ничего. А тут выходной день, ни одного врача, остальные сестры куда-то вышли, я одна - и такой ужасный труп. Я теперь ночных дежурств в лазарете ужас как стала бояться. Вот сейчас иду и страшно почему-то.

Сергей с интересом посмотрел на девушку и украдкой глянул на часы.

-Давайте я провожу вас до лазарета! - неожиданно для самого себя предложил он. - Раз уж я косвенно виноват в ваших страхах, готов частично искупить свою вину.

Ему хватило пятнадцати минут, чтобы проводить Катю (так звали медсестру) до лазарета, заглянуть в казарму и быстро вернуться обратно. Почему-то на душе сразу полегчало, словно отмылся от какой-то грязи, налипшей в поезде и в курилке.

-Где ты шлялся? - раздраженно спросила дома жена. - Мужики еще полчаса назад с построения возвращались.

-Яшкин задержал, насчет джинсов информацию подбросил. Такое ощущение, что бойцы сперли, что крышу заливают. Ходил в казарму, но старшины сегодня нет, до конца ситуацию не выяснил.

Лена напряженно слушала Сергея.

-А что, Яшкин чего-то видел?

-Солдата в одних джинсах. Тот спрятался от него на крыше.

-А откуда он узнал, что это солдат, если тот был в одних джинсах?

-Значит, узнал, - Сергей почему-то начал злиться. - Черт с ними, с джинсами. Давай ужинать.

-А у меня еще не готово.

-Опять! Сидишь целыми днями дома и приготовить некогда! На кой черт я тогда тот сухой паек получаю! Со следующего месяца опять буду переходить на столовую.

-Ладно, не злись, через двадцать минут сварю макароны.

После ужина они с интересом смотрели первую серию знаменитого фильма “Экипаж”, хотя уже раньше видели его в кинотеатре. Во время эпизода истерической стрижки ребенка, ставшей поводом для развода одного из главных героев, Сергей недовольно поморщился:

-Откуда только бабы такие придурковатые берутся!

-А если он ей надоел! - горячо вступилась за героиню Лена. - Клюнула на летчика, а любить не любила. Ты же слышал, с другим мужиком, хоть и неказистым, она только жить начала! А сколько у нас в гарнизоне таких! Я с женщинами на лавочке или в очереди в военторге беседую, многие жалеют, что за курсантов замуж повыходили. Мучаются тут теперь в этом медвежьем углу.

-Будто не знали, что служба у нас не мед! Только и слышно: эта к маме уехала, другая... У самих у всех дети, а все за мамину юбку держатся. Вон Олег Чумаков развелся недавно из-за этого. Как укатила у него жена на Запад, и год не приезжала, хоть он чуть ли не через день письма писал, уговаривал. Теперь на местной собирается жениться.

-А потом заменится на Запад, она сюда будет проситься. Все равно дурак твой Олег. Вот соседа нашего Чубарского с третьего этажа жена, Ольга, рассказывала. Он так рассуждал курсантом: женюсь только на землячке; я в отпуск домой еду, и она со мной домой едет. Оба из Киева, у них такой проблемы нет.

-Как же, нет! Говорил он, как приедут в отпуск, она ныть начинает, почему у его родителей останавливаются, а не у нее. Ладно, не о них речь. Может, нам с тобой хватит дурака валять, пора колясочку покатать, пеленочки постирать...

-Опять ты за свое! Где тут можно с ребенком жить? Зимой еле топят, холодрыга. Все мучаются и детей мучают. Как родят - полнеют, болеют. Ничего им уже неинтересно, все в этих пеленках обосранных с головой. А я еще погулять немного хочу. Через полтора месяца “Огонек” будет в ГОКе на седьмое ноября. Хочешь, чтобы меня там тошнило? Давай до весны подумаем, там решим.

-Ладно, согласен, - махнул рукой Сергей.

Он поднялся с дивана и отправился на кухню попить воды.

-Черт! - выругался он, наступив на что-то острое.

Подняв с пола небольшой кусок металла, он внимательно посмотрел на него, глубоко задумался и спрятал в карман.

Около гарнизонной беседки собрались десятки женщин, многие с колясками. Уже часа два они терпеливо стояли здесь в ожидании машины, которая с утра уехала за продуктами для военторга и должна была скоро вернуться, после чего предстоял розыгрыш номерков на завтрашнюю очередь за “дефицитами”.

-Хоть бы колбасы привезли! - вздыхали многие. - Уже две недели не было.

Дети постарше около беседки играли в очередь, другие рядом выстраивали в очередь свои игрушки, а малыши с веселыми криками стайками бегали вокруг, резвясь и балуясь.

-Женщины, скажите, чтобы дети не кричали, они мешают мне заниматься! - раздался требовательный девичий голос из форточки на втором этаже.

-Еще чего не хватало! - послышались многочисленные возмущенные голоса. - Какая-то пятнадцатилетняя соплячка тут командовать будет! Не выйдет! Мало ли что папа командир полка!

Вредной девчонке с наслаждением перемыли косточки.

-Вот ведь семейка, все им не так! - возмущалась одна из женщин. - Мамаша ее тоже недавно возникала на работе, дескать, в полночь разбудили их пьяные офицеры, с “зеленки” возвращались, песни во все горло пели, да еще с гармошкой. Командир в тапочках и в трико выскочил на улицу, а все уже по подъездам рассосались. Командиров эскадрилий в понедельник опрашивал, а те отвечают, что ни у кого “зеленок” не было, указ антиалкогольный соблюдают, наверно, мол, местные жители.

Все дружно рассмеялись, поскольку прекрасно знали, кого в тот выходной день провожали на замену и какая эскадрилья во главе со своим командиром так лихо гуляла на природе.

-Не говорите, эти мужики со своей массандрой день и ночь бы жрали! Вот мой Колька, пока я в медучилище доучивалась, совсем от рук отбился. Пьет и пьет почти каждый день! Хотела к маме поехать на несколько месяцев, а разве теперь его оставишь! Как ребенок, хоть и с погонами.

-Да чего ты, Вера, мучаешься! - недоуменно сказала Лена. - Захотела - и поехала бы. Он же не мальчик! Наоборот, глядишь, одумается.

-Как же! Вот твой Серега так не пьет, тебе легко рассуждать. Может, сама я что-то не так сделала, что на год его одного оставила. Скажет, на кой черт мне такая жена. Вон Юрик, приятель их, только налево и глядит, и Кольку без меня собьет с толку.

Услышав столь интересный разговор, к Вере с Леной приблизились еще несколько женщин.

-Мужики они такие! - поддержала одна из них. - В прошлом году у нас в поселке один из местных доблядовался, так жена в сердцах его детородную штуковину отрезала. Четыре года тюрьмы ей дали за членовредительство. А вот в Америке, я читала в газете, точно такое же недавно было. Там жена еще и в окно отрезанное хозяйство выбросила, полицейский только через час подобрал. И ведь собаки не утащили! Так мужику на место все пришили, вот медицина какая! Они даже с женой помирились. Недавно я в гастрономе центральном продавщице знакомой про это все рассказывала, так бабка одна у меня тихонько спрашивает: “Как же они обе отрезать смогли? Ведь там кость!”.

Женщины дружно прыснули.

-Ну и дед ей достался, настоящий половой гигант!

Через мгновение разговор прекратился, и все женщины кинулись в беседку вытягивать заветные талончики: у военторга показалась долгожданная машина. Привезли, как оказалось, говядину, вареную колбасу, сливочное масло, яблоки, а также импортные югославские женские сапоги. Еще недавно мирно беседовавшие, женщины быстро переругались: кто-то толкался в беседке, кто-то вытаскивал сразу несколько номерков и выбирал самый ближний, при этом другие возмущались во все горло, но потом пытались точно так же жульничать сами.

Минут через десять все успокоились, однако расходиться многие не спешили. Как раз к этому моменту у военторга появились несколько солдат в сопровождении помощника дежурного по полку Сергея Телегина и крепкого белокурого сержанта. Солдаты сразу приступили к разгрузке, а офицер отошел в сторону и закурил. К нему подошли Лена и Вера.

-Помнишь того сержанта? - лениво спросил Сергей у жены.

-С какой стати я должна его знать! - раздраженно ответила Лена.

-Это Жданов с нашей эскадрильи. Он же нам вещи из контейнера разгружал.

-Ну и что! Их там человек пять было, что я их всех помнить должна!

-Они что, по радио портрет его показывают или объявляют, как народного артиста? Крутят и крутят.

-Чего ты злишься! Я же просто так спросил. Не помнишь, и ладно. Просто он у нас часто в гарнизоне бывает, говорят, в наш дом заходит, может, думаю, и запомнила его.

-Ну что ты пристал! Больше и поговорить с женой не о чем, только о солдатах. Ты завтра во сколько придешь?

-Вообще-то наряд до пяти, но, наверно, еще с часок на смену уйдет. А послезавтра меня в командировку отправляют, в Антрацитовку. На два дня.

-Как надоела твоя служба! Жил бы уже в казарме да на аэродроме на своих полетах. Раньше офицеры по балам ходили, танцевали, комплименты женщинам говорили, ухаживали, дуэли устраивали. А вы каждый день в своей черной форме технической, как зэки. Одна надежда на “Огонек” в ГОКе, хоть какое-то развлечение.

-Ты прямо как в анекдоте рассуждаешь. В чем разница между русским офицером и советским? Русский до синевы выбрит, слегка пьян и отличает Бетховена от Баха. Советский слегка выбрит, до синевы пьян и не отличает Эдиту Пьеху от “иди ты на х..”.

-Вот я и говорю! Только и умеете матюги при женщинах загибать.

В ответ Сергей хитро улыбнулся и запел:

Вера засмеялась, а Лена возмущенно махнула рукой.

-Да ну тебя! Пошли, Вера! А ты, чем тут стоять без толку, слазил бы на крышу, может, джинсы найдешь.

Посмотрев вслед жене и окинув взглядом ее изящную фигуру, Сергей тяжело вздохнул, и лицо его сразу помрачнело. Он жестко посмотрел на солдат и нервно окликнул сержанта.

-Жданов! Ты почему не работаешь?

-Товарищ старший лейтенант, там места мало, всем не развернуться!

-Тогда приведи себя в порядок, немедленно!

Сержант снисходительно глянул на Сергея, едва заметно ухмыляясь, поправил пилотку, лениво застегнул верхнюю пуговицу и слегка подтянул ремень. Офицер подошел ближе, взялся за пряжку и несколько раз перекрутил ремень.

-Жданов, я смотрю, ты в своем ансамбле совершенно разболтался, совсем уже борзометры зашкалили! Два полных оборота пряжки - два наряда вне очереди. Скажу старшине.

-Ладно, не возникай, есть у меня неплохая идея. Слетай мухой на крышу. У меня недели три назад с балкона джинсы сперли, а кого-то в них видели, спускался по лестнице, спугнули. Я вот думаю, может, ворюга и выбросил их там. Если найдешь - борзоту твою сегодняшнюю прощаю.

-Товарищ старший лейтенант, вот это мужской разговор! Я мигом!

Через несколько минут сержант вернулся, торжественно неся джинсы.

-Товарищ старший лейтенант, вы прямо как Шерлок Холмс! Давно бы уже сами слазили и нашли.

-Ну, спасибо! Ты даже не предполагаешь, какой я действительно Шерлок Холмс. Давай, строй солдат, веди в казарму. А я домой находку занесу.

Сергей внимательно проследил, чтобы солдаты прошли через КПП, и лицо его помрачнело еще больше. Выйдя через несколько минут из подъезда, он не пошел сразу в казарму, а сел на лавочке и глубоко задумался. Приятный девичий голос вывел его из оцепенения:

-Добрый вечер, Сергей! Ты там не уснул?

-А, Катя. Привет.

-Вид у тебя какой-то нездоровый. Не заболел?

-Ох уж эти медики! Нет, у меня все в порядке.

-Да не в порядке. Я же вижу.

-Ничего ты не видишь. Сама-то больше не боишься по ночам дежурить? - засмеялся Сергей.

-Есть немного. Как раз сейчас иду в лазарет.

-Пошли вместе, мне тоже в казарму пора, засиделся я здесь.

Лицо офицера немного просветлело, и оба отправились к КПП.

Николай ничего не выражающими глазами тупо посмотрел на сидящего напротив Сергея, медленно опустил голову на стол и затих.

-Да не кипятись ты, Верка! Он сейчас через десять-двадцать минут отойдет и будет как огурчик. Я же его знаю, как облупленного, пока в “шанхае” том жили холостяками.

-А ты чего не танцуешь? Лена и за столиком не сидит, все веселится. Так она этого “Огонька” ждала! На вас двоих посмотреть приятно, повезло ей с тобой. Выпиваешь в меру, только все хмурый какой-то. Может, с тобой встанем, попрыгаем?

-Да не хочется мне что-то. Давай пересидим чуть-чуть, может, еще через двести грамм и я запляшу, тогда поскачем. Глядишь, и Коля твой проснется.

Сергей пристально посмотрел на Жданова. Тот играл на электрогитаре и громко пел:

Остальные трое солдат из ансамбля внешне явно проигрывали крепкому белокурому сержанту. Жданов встретился взглядом с Сергеем, сразу сфальшивил и смущенно отвернулся. Офицер глубоко вздохнул и, не слушая Веру, которая что-то ему рассказывала, грустно посмотрел на весело танцующую Лену и углубился в воспоминания.

Это было примерно месяц назад. Жена собрала ему в командировку вещи и нехитрую снедь. Они распрощались у подъезда, и Сергей зашагал к автобусу. Проехав пару остановок, он вышел: ни на какой вокзал он даже не собирался. Если бы Лена вдруг захотела посмотреть его командировочное предписание, то показать ему было бы решительно нечего, однако она ничего не попросила. Сергей медленно вышел из поселка, посидел часа три в лесу, машинально сжевал пару бутербродов. Достал из кармана найденный когда-то дома кусок металла, внимательно посмотрел на него, нехорошо усмехнулся и убрал в карман. Дождавшись темноты, офицер медленно побрел в поселок, бесцельно шатаясь по улицам.

В полночь он уже стоял у своей квартиры и тихо открыл дверь. Споткнулся в прихожей об сапоги, чертыхнулся. Снял форму, переоделся в домашнее, помыл руки и прошел в комнату. Было абсолютно тихо. Сергей включил ночной светильник и сел за стол, покосившись на диван, где из-под одеяла едва виднелась голова спящей жены. На столе красовалась бутылка водки, выпитая наполовину, тарелки с салатами и еще теплая кастрюля с картошкой с мясом. Ничего этого не было и в помине, когда Сергей отправлялся в “командировку”. Он отодвинул незаконченный ужин в сторону, смахнул крошки прямо на пол и взял газету. Сердце его бешено колотилось, и он едва ли понимал, что читает. Однако со стороны все выглядело абсолютно нормально. Прочитав от строчки до строчки одну газету, он не спеша принялся за другую.

Томительно протянулись полчаса.

-А ты когда вернулся? Отменили командировку? - раздался дрожащий голос Лены.

-Я думал, ты спишь, не захотел беспокоить. А что это ты тут без меня водочку попиваешь? Массандрой брезгуешь? Очень интересно. Ладно, спи, я еще посижу. Газета очень интересная.

Проползли еще десять минут.

-Сережа! Ты что, дураком прикидываешься? Ну, скажи что-нибудь. Выругайся хотя бы.

-А чего говорить? Ты отдыхай, я еще почитаю.

-Сережа, ты не заболел?

-С чего ты взяла? Я абсолютно здоров.

-Ты что, нарочно меня обманул с командировкой? Ты и не собирался никуда?

-Что у тебя за фантазии сегодня! Угомонись, расслабься.

-Но нельзя же так, сам понимаешь. Нужно что-то делать.

-Так делай. Муж вернулся, ты валяешься. Приведи стол в порядок, налей стопочку, разогрей картошку, вся остыла уже. А то проголодался я с той сухомяткой.

Лена горько разрыдалась.

-Ты что, издеваешься? Ну что ты меня мучаешь!

-Так это я, оказывается, издеваюсь! Просто потрясающе!

-Товарищ старший лейтенант, разрешите встать, - раздался мужской голос с постели, и из-под одеяла вынырнула белокурая голова.

-Жданов! А я тебя и не заметил. Вот так встреча! Прямо как в анекдоте. Петька к Анке приходит, только собрались перепихнуться - а тут Василий Иваныч. Спрятала она Петьку в шкаф. Василий Иваныч заходит. “Анка, а ты что голая?”. “Платьев нет”. “Как нет?”. Подходит к шкафу. “Вон сколько! Раз, два, три, четыре. Здравствуй, Петька! Пять, шесть...”. А что не смеетесь? Нормальный анекдот! Да, смеяться тут нечего. Нарушение дисциплинарного Устава налицо - самовольная отлучка. Будем разбираться. Ладно, вставай для начала.

Сержант медленно вылез из-под одеяла и начал быстро одеваться, собирая разбросанную по полу форму. Лена лежала на диване и плакала, уткнувшись в подушку.

-Товарищ старший лейтенант, разрешите идти?

-Иди. Утром разберемся с твоей самоволкой.

Жданов метнулся в прихожую, мигом натянул сапоги и пулей выскочил из квартиры. Раздался топот, а через несколько секунд послышался громкий спор.

Сергей тут же вышел из квартиры, плотно прикрыв дверь. Оказалось, Жданов попался под руку Николаю.

-Вот он где, голубчик! А я его в казарме обыскался!

-Так ты сегодня ответственный? - поинтересовался Сергей.

-Точно. Не первый раз его уже в нашем подъезде вижу. Чего он тут потерял?

-Выйдем на улицу.

Все трое вышли из подъезда, и Сергей велел Жданову возвращаться в казарму.

-Коля, не поднимай шума, - попросил Сергей, когда сержант зашел на КПП. - Не докладывай никому про эту самоволку и забудь, что его видел.

-Серега, что-то тут не так. Кажется, понимаю. У Ленки спрашиваю, где ты, она говорит: “В командировку поехал. Ты что, не знаешь, в одной же эскадрилье”. Я говорю: “Ах, да, забыл совсем”. Думаю, может, Юрик тебя наконец-то надоумил, куда-нибудь и ты на блядки потянулся. А ты, оказывается, засаду устроил.

-Знаешь, Коля, не будем об этом. Потом, может, расскажу когда-нибудь, а сейчас ни о чем не спрашивай. Не надо.

-Ладно, не буду. Ну и сука твоя Ленка!

-Коля, прошу, не надо.

Когда Сергей вернулся, Лена уже поднялась с дивана и оделась. В ее глазах все еще блестели слезы.

-Сережа...

-Ты ужин разогрела? - перебил Сергей жену на полуслове.

-Зачем?

-А о чем я тебя просил? Говорю, проголодался, а ты мне какие-то истерики закатываешь. Шагай на кухню, а я еще газетку почитаю.

-Сережа, я хотела сказать...

Когда через полчаса Сергей съел все, что оставалось на столе и допил полбутылки водки, он впервые обернулся к неподвижно стоявшей рядом Лене.

-А что ты до сих пор стоишь? Постель поменяй, спать будем ложиться.

-Сережа, ты здоров? Ну, обругай меня, побей. Только не надо вот так измываться.

-Разве я измываюсь? Хотя, конечно, среди ночи ужин подавать... Ладно, извини, больше не буду.

Лена вновь расплакалась. Она рыдала долго, слезы лились ручьем, а голос звучал нежно и тонко, как у обиженного ребенка. Сергей обнял ее и аккуратно поцеловал в мокрые глаза.

-Не плачь, успокойся. Забудь обо всем. Кто старое помянет... - и он многозначительно замолчал. - Давай ложиться. Я успел по тебе соскучиться.

Из оцепенения Сергея вывел голос Веры.

-Эй, Серега, ты что, тоже отключился, как мой Колька? Я тебе рассказываю, рассказываю, а ты будто на другой планете. Чего это с тобой? Побледнел весь, белый, как мел. Вроде, к массандре вы все привычные, глотки луженые. Выйди хоть на улицу, проветрись.

-А что, хорошая мысль. Пойду прогуляюсь.

-Ты точно в норме? Больно уж бледный.

-Не обращай внимания, все в порядке.

Сергей встал из-за стола, спокойно пересек танцующую толпу в двух шагах от жены и вышел из клуба. Вера тоже поднялась и присоединилась к танцующим. Примерно через полчаса проснулся Николай и недоуменно посмотрел по сторонам. Рука автоматически потянулась к кувшину, но внезапно он передумал и налил себе вместо массандры (официально дозволенную бутылку вина на стол выпили давным-давно, и теперь пили подкрашенную массандру из кувшина для компота) целый стакан минеральной воды. Он встряхнул головой, увидел жену и направился к ней.

-Наконец-то! - засмеялась Вера. - А то я думала, ты до конца “Огонька” проспишь. Говори спасибо, замполит в отпуске, а командир полка на аэродром уехал. Все комэски на радостях тоже понапивались, некому тобой было заняться.

Они потанцевали с полчаса, и тут Николай вспомнил про приятеля.

-Слушай, а Серега где?

-Он какой-то очень бледный был, вышел погулять. Но давно уже. А что, за столом его нет?

-Не видно. Пойду у Ленки спрошу.

Оказалось, что Лена тоже не знает, где ее муж.

-Быстро сгоняй домой и посмотри!

-А кто ты такой, чтобы мне указывать? Я тебе не девочка на побегушках. Сам иди, а я веселиться пришла.

Николай наклонился к ее уху и злобно зашептал:

-Если ты, зараза, думаешь, что никто не видит, как ты свои бесстыжие глаза на Жданова лупишь, то ты глубоко ошибаешься. Мужа целый час нет, а она и не шелохнулась! Бегом домой, и чтобы пришла и рассказала, там Серега или нет. А я по ГОКу похожу посмотрю.

Лена пристально посмотрела на приятеля мужа, поджала губы и молча вышла из клуба. Через пятнадцать минут она вернулась и озабоченно сообщила Николаю:

-Нет его там!

-И в клубе нет! Что, доигралась, стерва?

-Не пойму, о чем ты.

-Все ты понимаешь! Давно я Жданова в нашем подъезде замечал, а когда Серега будто бы в командировку ездил, все понял потом. Серега меня просил молчать, но тебе я выскажу. Он же чуть не молился на тебя, еще вы не женаты были, все ждал, когда в отпуск на свадьбу поедет. Не ходил никуда, все в бараке сидел. Такой парень честный! А ты, стерва, все ему изгадила!

-Вы о чем это? - с нескрываемым удивлением спросила подошедшая к ним Вера. - Лена, что он на тебя накинулся? А ну, перестань! Нажрался, так хоть помолчи!

-Я уже давно протрезвел. И еще этой шалаве выскажу, если, не дай бог, что с Серегой случилось. Пошли еще по гарнизону походим. Может, сидит где на лавочке, переживает. Юрика только позову. Нет, он растрезвонит. Пусть лучше этот козел тоже ищет.

-Лена, так это правда? - еще больше изумилась Вера. - Вот уж не ожидала от тебя такого, только недавно завидовала вам с Серегой. Ужас, что делается!

Николай подошел к Жданову, и через пару минут тот сообщил в микрофон, что у ансамбля технический перерыв на полчаса. Однако обход гарнизона не дал никаких результатов. Николай, не стесняясь женщин, злобно ругался матом.

-И куда он мог деться? Неужто про Попова вспомнил? Сейчас за фонариком сбегаю, в парк пойдем. Деревья освещать будем.

-Ты в своем уме? - перепугалась Лена. - Не мог он такого сделать!

-Не мог. Но кто его знает! Может, выпил лишнего в одиночку и разжалобился. Тогда вас обоих удавлю. Понял, Жданов? Не забыл, каких я тебе на днях п....лей вломил, чтобы не вые..вался на подъеме? Об этом потом с нежностью вспоминать будешь!

“Огонек” давно закончился, а они вчетвером все еще ходили по парку около ГОКа. Николай тщательно осматривал каждую крону с фонариком. Несколько раз заставлял Жданова снимать сапоги и лезть на подозрительное дерево. Лена непрерывно плакала. Однако и эти поиски ни к чему не привели. Николай посмотрел на часы.

-Два часа ночи! Уже ничего не найдем. Может, все-таки прячется где-то. Если к утру не объявится, будем комэске докладывать. Молись, Жданов, чтобы нашелся старший лейтенант Телегин. Марш в казарму, гнида! И мы пошли по домам.

Лена отперла дверь и вошла в квартиру. Еще раз горько расплакалась, умылась и вошла в комнату, включив свет. И вдруг, пораженная увиденным, она остолбенела, не в силах сдвинуться с места. На столе красовались букет цветов, бутылка шампанского и коробка конфет. На разложенном диване под одеялом лежал Сергей, а рядом с ним незнакомая девушка лет двадцати двух.

-Здравствуйте, Лена! - радушно поприветствовала она хозяйку. - Будем знакомы. Меня зовут Катя. А что вы молчите? Не рады встрече?

Лена медленно опустилась на стул, не в силах вымолвить ни слова. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

-Действительно, Лена, невежливо как-то, - вступил в разговор Сергей. - Где, кстати, ты так долго гуляла? Как “Огонек”, понравился? Скажи что-нибудь! Что молчишь, устала? Посиди, отдохни, газетку почитай. Кстати, мы тебе шампанского специально оставили, выпей, освежись. Конфетки есть, угощайся. Катя, подсуетись.

Девушка выпорхнула из-под одеяла, абсолютно голая, и направилась к столу. Налила шампанского и как ни в чем не бывало подошла к хозяйке.

-Пожалуйста, угощайтесь!

Лена машинально взяла фужер, не сводя затуманенных глаз с неожиданной, но такой смелой гостьи. Но вдруг потухший взгляд оживился, глаза сверкнули яростным огнем, и она нервно плеснула шампанское в лицо Кате и с силой запустила фужер в стену. Тут же подпрыгнула со стула и вцепилась девушке в длинные волосы.

Сергей, словно распрямившаяся пружина, за доли секунды выскочил из-под одеяла (тоже в костюме Адама) и тут же оторвал жену от любовницы. Вся ярость Лены теперь переключилась на него, и она бешено замолотила кулаками по плечам мужа.

-Ты, развратник! Мы же весь гарнизон обшарили, на деревья лазили. Колька боялся, что ты с горя руки на себя наложил. А он тут с какой-то шлюхой бесстыжей развлекается. Тоже мне, расстроился! Тебе, значит, вообще на меня плевать! Негодяй!

Наблюдая за их ссорой, Катя неторопливо оделась и собрала простыню с дивана.

-Вроде бы на матрас не просочилось, - озабоченно сказала она. - Сергей, я дома отстираю, тебе потом передам. Я пойду.

-Не так я себе представляла лучшую ночь в своей жизни, - тяжело вздохнула Катя на улице и украдкой вытерла набежавшую слезу. - Рада, что помогла тебе. Знай, что я действительно люблю тебя и ни о чем не жалею, даже если вы с Леной помиритесь.

Когда через полчаса Сергей вернулся, Лена лежала на диване и курила его сигарету, кашляя с непривычки и стряхивая пепел на цветы, умышленно поставленные рядом. Шампанское было выпито, конфеты съедены.

-Смотрю, не очень-то и много. Быстро утешился с этой бесстыдницей. Внаглую голая вылезает из постели, жопой перед тобой крутит, у меня перед носом сиськами трясет, да еще шампанское подает!

-Ты сильно не умничай. Разлюбила... Не так все просто. Ты мне очень нравился, конечно, да мало ли кто мне нравился! Вспомни, познакомились, когда ты в отпуске был. Две недели погуляли, поцеловались, а под конец и переспали. Ты и обрадовался, сразу предложение сделал. Думаю, подходящий парень, офицер, что еще надо? Целый год честно прождала, пока ты снова приедешь, свадьбу готовили. А как поглядела на весь ваш дурдом - тоска заела. А тут этот паренек подвернулся. От скуки на него прыгнула. Но ты зря думаешь, что на этом все. Мне этот Витька, в принципе, до лампочки. Если себя переломишь, нормально будем и дальше жить. Не век же здесь гнить! Через пару лет на Запад заменимся, заживем по-человечески. Если хочешь, договоримся по-деловому. Ты можешь иногда к Катьке своей ходить, и мне дашь определенную свободу. И не будем друг друга дурить, все по-честному. Все-таки привыкли друг к другу, я тебя по-своему люблю и очень переживала, что обманываю тебя, перепугалась сегодня не на шутку, когда Колька решил, что ты повесился. Сколько из-за всего этого слез выплакала! А ты говоришь - равнодушна. Ты мне нужен, и даже очень. Парень ты толковый, не алкоголик, потихоньку пойдешь в гору. И я тебя просто так не отпущу. Да, я по-другому понимаю семейную жизнь. Ну и что? Привыкнешь!

-Вот здесь ты ошибаешься. Смотрю, ты особо и не раскаиваешься. Взгляды у тебя, видишь ли, другие. Завтра же подам заявление на развод. Детей у нас нет, оформят быстро. Ты женщина деловая, обо всем остальном договоримся.

Майор Несторов, шепотом матерясь, трудился над составлением таблицы “Налет политработников”, кропотливо подсчитывая, сколько часов налетали за последний месяц и с начала года замполиты эскадрилий и начальник политотдела. Эти данные необходимо было срочно сообщить по телефону в политотдел дивизии.

-Сюда нельзя, Павел Андреевич очень занят! - услышал он строгий голос помощника начальника политотдела по комсомольской работе капитана Шепелева.

-Володя, зайди! - крикнул он из-за стола. - В чем там дело?

-Молодая женщина, жена старшего лейтенанта Телегина. Говорит, что ей срочно нужно с вами побеседовать.

-Скажи, чтобы заходила, а сам погуляй.

-А данные в дивизию?

-Володя, запомни раз и навсегда: если ко мне пришли люди, я с ними разговариваю и решаю их проблемы. А бумажки всегда могут подождать. В дивизии никто не умрет без налета политработников. А для каждого человека его даже самое незначительное на первый взгляд дело является очень важным. И если при этом он сталкивается с бюрократизмом, у него может сложиться впечатление о черствости и бездушности партийных работников. Увы, очень часто так оно и случается. А это во много крат хуже для партии, чем несвоевременный отчет.

Внимательно выслушав Лену, Несторов пообещал помочь и после ее ухода позвонил в штаб эскадрильи.

-Где у вас сейчас старший лейтенант Телегин? На аэродроме? Когда вечером эскадрилья вернется, пусть не заходя домой срочно прибудет в политотдел. Срочно!

Третья эскадрилья надолго задержалась на своей стоянке, однако Несторов терпеливо поджидал в кабинете прихода Телегина. Когда тот появился, часы показывали уже половину девятого.

-Разрешите, товарищ майор?

-Заходи, Телегин, присаживайся. Разговор долгим будет.

-Да я постою, форма грязная техническая.

-Ничего страшного, садись, закуривай. Была у меня сегодня твоя жена... - Несторов многозначительно помолчал, наблюдая, как сразу напрягся молодой офицер. - Приподняла завесу над вашими семейными тайнами. Ты, конечно, учудил! Ведь ты же коммунист! Был не так давно на партактиве, слышал, какое внимание уделяет политотдел дивизии правильному строительству семейных отношений. И вдруг ты устраиваешь показательную сцену разврата перед женой, мстишь ей за измену. Настоящий “моральный Отелло”!

-А она рассказала, как я ее застал ночью с нашим сержантом Ждановым?

-Ого! Фамилий она не называла, подробностей не докладывала, зато сцену ее прихода домой после “Огонька” - во всех подробностях. Настоящий стриптиз ей твоя подружка продемонстрировала.

-Товарищ майор, вы слышали одну сторону, теперь выслушайте другую.

Сергей подробно рассказал о своих подозрениях и проведенном расследовании, подстроенной ловушке жене и ее любовнику, после чего решил отплатить той же монетой.

-Ты хорошо подумал? Ведь она не согласна на развод. Ты прекрасно знаешь, что супружеские измены - вещь, к сожалению, не исключительная. Но семьи в большинстве случаев супруги пытаются сохранить.

-Обычно из-за детей. А у нас их нет. Я бы, может, простил ее, если бы она действительно раскаялась. Но этого не чувствуется. Наоборот она предлагает какую-то свободную любовь: каждый сам по себе. Это не для меня.

-А ты уверен, что с новой твоей подругой все будет по-другому? Ведь женился по любви!

-Разве можно быть в чем-то уверенным заранее на все сто процентов? Действительно, я очень любил Лену. Но с ней я всегда был в напряжении. Я у нее далеко не первый мужчина, она привыкла, что ее окружают поклонники, и я, хоть и надеялся, что на мне она окончательно остановилась, все время боялся ее потерять. Увы, так в конце концов и случилось. А с Катей все по-другому. С ней мне легко и просто, будто всю жизнь друг друга знаем. Конечно, нужно еще переждать, присмотреться друг к другу поближе, но мне кажется, что теперь все будет в порядке.

-Вполне. Большое вам спасибо, товарищ майор. Когда вызвали - словно обухом по голове, а теперь с вами переговорил, намного легче стало. Будто исповедовался. Честно говоря, не верил, что политотдел может в таком запутанном деле по-человечески разобраться.

На вокзале, как обычно, яблоку негде было упасть. Несторов с трудом протиснулся сквозь толпу, раздраженно отмахиваясь от таинственных дельцов, предлагавших то продать, то купить доллары. Показав охранникам железнодорожный билет, он прошел в зал ожидания, где еще можно было найти свободные места. До поезда оставалось почти три часа, и надо было их как-то пересидеть. Медленно обходя ряды, он вдруг остановился, пристально глядя на высокого молодого мужчину лет тридцати с небольшим.

Несторов широко улыбнулся и решительно направился к нему.

-Старший лейтенант Телегин, если не ошибаюсь!

-Ошибаетесь, товарищ майор! Майор Телегин, инженер полка по радиоэлектронному оборудованию. Не представляете, как я рад встрече! Какими судьбами в Москве?

-Во-первых, я тоже не майор, а подполковник. Во-вторых - запаса, поэтому просто Павел Андреевич. Послужил бы, конечно, еще немного, но при распаде СССР оказался на Украине, в Днепропетровске. В украинской армии главный “замполит” бандеровец Мулява. Все нападали на коммунистов, а сами штат политработников в полку раздули почти втрое. Только под другими названиями: офицер по работе с молодежью, руководитель гуманитарной подготовки (офицеры из-за этого новых политработников перекрестили в “гуманоидов”), правовед, народник и прочие сопутствующие прихлебатели. Вместо политзанятий на всех уровнях читают какую-то бандеровщину, сплошное мракобесие. Мне с такой братией не по пути. Присягу их не принял и, пока окончательно не размежевались, поскорее оформился на пенсию. Возвращаюсь теперь в родные пенаты, а семью еще раньше отправил. А у вас, я вижу, все в полном порядке.

Он кивнул на миловидную русоволосую женщину с двумя мальчиками шести и четырех лет, сидевшими на скамейки в окружении горы чемоданов и сумок.

-Да, это моя жена Катя. Ведь вы ее в Котелкове и не встречали. И сыночки Коля и Юра. Озорные ребята! Пойдемте на улицу, покурим, Катя за вашим чемоданом присмотрит.

-Значит, вы не ошиблись семь лет назад с выбором, - задумчиво сказал Несторов, когда они остались вдвоем. - Нашли все-таки настоящую любовь.

-Я вам очень благодарен, что поддержали меня тогда. Действительно, с Катей мне повезло. Она изумительная женщина, мы души друг в друге не чаем, даже не ссоримся почти. Уже и ребята подрастают, Кольке скоро в школу. На службе тоже нормально, повезло, что в России остался. А друзья что-то не пишут. Беспятов в Насосную заменился, Кокошкин в Барановичи, и с тех пор известий нет. Кто бы мог подумать, что в разных государствах все окажемся!

-Вам, наверно, не только про друзей, но и про бывшую жену интересно узнать. После вашей замены она еще долго в политотдел ходила, пыталась вам хоть заочно навредить. Хорошо, что начальник политотдела на повышение ушел, а новый меня поддержал, так что она ни с чем осталась. А Жданов после окончания службы, говорили, к ней приехал, в вашей квартире они пожили пару месяцев. Пытался он к нам прапорщиком пойти, мы его не взяли. Да и Лена ваша быстро его выгнала и сама куда-то уехала, видимо, к родителям. Может, образумилась потом, кто ее знает.

-Не хочу я про нее слышать, - вздохнул Сергей. - В отпуск к моим родителям постоянно ездим, вот и сейчас туда отправляемся. Мог бы про нее при желании все выяснить, но... Что прошло, то прошло. Может и хорошо, что так все тогда повернулось. Сначала очень больно было, как при операции, а потом наступило выздоровление. Давайте поспешим, на мой поезд, слышу, посадку объявляют.